отправляйся к месту назначения. Я жду твоего звонка из Лачина.
Я уже встал, чтобы уйти, когда заведующий отделом спросил у меня:
— Откуда знает тебя секретарь Лачинского райкома партии?
— А я даже не знаю, кто там сейчас секретарь.
— Но учти, что он тебя недолюбливает.
— Тогда зачем вы меня туда посылаете?
— Если мы будем считаться с желаниями или нежеланиями каждого, то работать не сможем.
— Что ж, я готов поехать, но мне надо решить кое-какие свои творческие дела.
— Какие?
Я замялся.
— Не робей, скажи, поможем! И я ответил:
— Надо мне побывать в издательстве Азернешр, хочу издать книгу рассказов.
— Я помогу. Завтра пойди в издательство, и пусть директор мне позвонит… Служба службой, а о творчестве забывать не следует.
Я поблагодарил заведующего.
— А вдруг секретарь Лачинского райкома партии не примет меня на работу? — спросил я напоследок. — Если секретарь меня не любит, возможно, он все-таки не захочет сотрудничать со мной?
— О чем ты говоришь? Тебя посылает туда Центральный Комитет, если что — звони нам!
ЕСЛИ БЫ ВСЕ РАБОТАЛИ НА СВОИХ МЕСТАХ
Я на полчаса заглянул к своим в Назикляр, а оттуда, вместо того чтобы ехать в Лачин, завернул в Кубатлы, благо это было рядом с Назикляром.
Из Кубатлы позвонил в Лачин секретарю райкома:
— Говорит Будаг Деде-киши оглы. Я получил назначение к вам в район редактором газеты. Но я слышал, что у вас ко мне какие-то претензии. Если своего мнения обо мне не изменили, скажите честно, и я вернусь в Баку. Если же вы не возражаете против моей кандидатуры, пришлите за мной в Кубатлы машину.
Секретарь медлил с ответом. По его голосу я понял, что он растерян: уж очень неожиданными для него оказались мой звонок и моя откровенность.
— Позвоните через час еще раз, я вам отвечу, — сказал он. — Мы решим.
Чтобы зря не терять времени, я направился в кубатлинскую библиотеку, в которой я провел многие часы, готовясь к занятиям. Но в здании, где когда-то была библиотека, теперь располагался кожевенный склад. Удивленный, я поинтересовался, куда перевели библиотеку, и мне показали.
В небольшом полутемном помещении не было полок и столов, книги лежали прямо на полу.
Меня встретила женщина, которую я тут же узнал: ее принимали в партию, когда я был в Кубатлы секретарем партячейки. К тому же она училась на курсах по ликвидации неграмотности, на которых я преподавал.
— Вы, очевидно, заведующая библиотекой?
— Да, — сконфуженно проговорила она, явно стыдясь неубранности и захламленности, царящих в помещении.
— А как вы ухитряетесь находить нужную книгу?
— Сами видите… Разве здесь можно что-нибудь найти?
Не говоря ни слова, я направился к зданию райкома партии и прошел прямо к секретарю, о котором много слышал, но не был знаком.
Я приветствовал его, представившись корреспондентом газеты «Коммунист».
Он спросил, что меня к нему привело, и я без околичностей признался, что потрясен состоянием местной библиотеки.
— Только? — удивился он.
— А этого разве мало?
— Но приезжать из-за этого… — Он не договорил.
— Ну, а все же, чем вы объясните, что бывшее здание библиотеки отдано под кожевенный склад?
— Что ж вы хотите, здесь район, специализирующийся на производстве кожи. Для нас складские помещения чрезвычайно важны, вот и пришлось потеснить библиотеку… Хотя, скажу откровенно, — он тяжело вздохнул, — и при таких мерах план наш район выполнил по коже только на сорок восемь процентов. — Но мое молчаливое несогласие задело его. — Что вас еще беспокоит?
— И все-таки мне бы хотелось, чтобы вы сами увидели, в каких условиях приходится работать людям.
Он согласился, и мы тут же отправились в новое помещение библиотеки. Вид его привел секретаря в негодование.
— Что же вы молчали до сих пор и ничего мне не говорили? — упрекнул он библиотекаршу. — Это безобразие!
— Я всем говорила, только вас боялась беспокоить, — смутилась та.
— А кому раньше принадлежало здание? — спросил секретарь строго.
— Исполкому. Здесь раньше была конюшня, — поспешила с ответом женщина, чем снова вызвала гнев секретаря.
— Вы не смели молчать!
Когда мы возвращались в райком, откуда я хотел позвонить в Лачин, секретарь, немного помедлив у входа, сказал:
— Я просил бы вас не распространяться об этом случае…
— Я как раз собираю материал о состоянии очагов культуры на селе для газеты «Коммунист».
— Вы работали в этих местах сами, семья вашей жены живет здесь, вы должны понимать, что легко бросить на район тень…
— Но и замалчивая недостатки, мы подрываем честь района.
— Да-да, — поспешил он согласиться, — мы немедленно устраним позорные факты. Немедленно.
Когда я звонил в Лачин, секретарь распекал председателя исполкома за то, что у библиотеки отняли помещение.
— Чтоб через полчаса были найдены хорошие комнаты для библиотеки и читальни! — гремел его голос.
— Будет сделано, — только и сказал председатель исполкома и вышел.
— Если бы все председатели были так послушны! — съязвил я.
Но секретарь миролюбиво добавил:
— При условии, если приказы разумны.
— Как в данном случае, — добавил я.
Мои слова были по душе секретарю, и он заметно повеселел.
Я вышел, чтобы сесть в присланную за мной машину. Группа людей, возглавляемая председателем исполкома, переносила книги. Мелькнуло довольное лицо библиотекарши, и машина умчала меня прочь. Я был рад, что успел совершить хорошее дело: так или иначе, но на книги теперь будет обращено особое внимание, и это привлечет к ним читателей.
Лачин заметно похорошел с тех пор, как я уехал отсюда. В учреждениях города, расположенных на светлой и широкой центральной улице, сидели уже не бывшие беки и сеиды. Из города были выдворены торговцы-нэпманы.
Но не так-то просто избавить город от интриганов, лжецов, льстецов и всякого иного сброда.
Именно об этом говорили мы, когда я пришел к секретарю Лачинского райкома, в кабинете которого я застал еще одного работника райкома. Лачинцы жаловались, так сказать, в общей форме, не говоря ни о ком конкретно.
— Что ж, — сказал я им, — клеветников и интриганов надо выводить на чистую воду, а от льстецов требовать исполнения порученного дела.
— Помимо работы в газете будете преподавать в партийной школе. Будете вести основы журналистики и историю партии, — сказал мне секретарь. И, помолчав, добавил: — Я слышал о вас немало. Не будем уточнять, что и как. Но вот вам мой совет: не будьте слишком воинственны. Главное — не взрываться по пустякам, а быть по возможности терпеливым.
Такое начало мне не понравилось.
— Что вы конкретно имеете в виду?
— Во-первых, не вмешиваться в дела, которые к вам не имеют отношения. А уж если вы что-то
